С 1842 года Шамиль постоянно посылает возмутителей с титулом наибов в Закубанский край. Главных было три: Хаджи-Магомет, Солиман-ефендий и шейх Магомет-Амин.
Всем троим даны были одинаковые наставления, а именно: стараться сначала собрать воедино все черкесские народы, а после уже действовать наступательно. Сообразно с этим и действовали наибы: они старались ослабить власть князей и дворянства, уничтожить раздельность племен и захватить власть в свои руки. По распоряжению наибов были собираемы скопища, движения имели определенную цель — или заставить колебающийся народ приступить к союзу, или стараться силою поднять народ, нам покорный, и увлечь его за Лабу. С этого времени явилось единоначалие.
В случае войны черкесских народов между собою, что, впрочем, случалось редко, все дело кончается барантовани- ем и мировою. Обиженный народ собирает партию, скрытно идет на обидчика и старается отбить его табун, или баранту. Если нападающему удается отбить баранту, то побежденный высылает депутатов для мировой. Когда условия приняты, плата за кровь определена, тогда победитель тотчас возвращает баранту и заключает мир. Так кончился набег ногайцев на баговцев в 1848 году: отбитая ногайцами баранта была разделена между участниками набега, но как скоро баговцы выслали депутатов и попросили мировой, то баранта тут же была выдана обратно и дело кончилось миром.
Малые партии от 15 до 50 человек вторгаются через Лабу на Кубань имея целью поживиться чем-нибудь. Главным путем вторжения служит волнистое пространство, ограниченное на Лабе укреплением Ахметовским и Подольским постом, а на Кубани укреплением Каменная башня и станицей Беломечетскою. Партии, переправившись на правый берег Кубани, скрываются, высматривают удобный случай и, совершив хищничество на Лабе или на Кубани, даже на средней Куме, уходят в баталпашинский участок, а оттуда или к вершинам реки Зеленчука, или к вершинам реки Кумы. Как скоро партия успеет переправиться обратно на левый берег Кубани, то она все равно что дома. Ловить эти партии очень трудно. Собираясь на хищничество, партия отлично подъярует лошадей. Каждая большая или малая партия имеет своего начальника — дзепши (князь войска), который, ведя партию, отвечает, что она не попадется оплошно в руки неприятеля. В случае, если партия застигнута и окружена неприятелем, начальник должен скорее погибнуть, чем бежать, оставив партию. Так погиб Магомет-Аш в 1846 году, хотя мог уйти один.
Партии от 500 до 700 человек слишком значительные, чтобы скрытно пробраться на правый берег Кубани, и слишком слабые, чтобы действовать открыто, обыкновенно стараются кинуться на Лабинскую линию, на пространстве между Некрасовской, Владимирской и Урупской станицами. С устройством Любинской линии прорывы партий на усть-лабинский и прочноокопский участки совсем прекратились. Большое сборище, от 3 до 4 тысяч всегда собиралось два раза в год: весною и в октябре или ноябре. Раньше 3 недель скопище собраться не может, и нам всегда есть время стянуть отряды и принять надлежащие меры. Недостаток продовольствия заставляет партии скоро разойтись, но бывали случаи при Хаджи-Магомете, что скопище было до 6 недель. Большие сборища охотнее кидаются на Лабу, но главная цель их стремления есть ставропольский или баталпашинский участок. Некоторые народы, как, например, тфишебсы, делают набег раз в год целым народом преимущественно на нижную Лабу и после того целый год сидят тихо.
Бегство во время боя не считается у черкесов стыдом, лишь бы только партия при первой возможности оправилась и, заняв удобную позицию, опять начала драться. Зато считается постыдным, если партия застигнута врасплох, если отдала без боя добычу, если у нее отбили лошадей и если, вступив в дело, партия не вынесла из боя тел своих убитых. Сдаться военнопленным есть верх бесславия, и потому никогда не случалось, чтобы вооруженный воин сдался в плен. Потеряв лошадь, он будет драться до последней возможности и с таким ожесточением, что заставит наконец убить себя.