С 1842 года Шамиль постоянно посылает возмутителей с титулом наибов в Закубанский край. Главных было три: Хаджи-Магомет, Солиман-ефендий и шейх Магомет-Амин.

Всем троим даны были одинаковые наставления, а именно: стараться сначала собрать воедино все черкесские народы, а после уже действовать наступательно. Сообразно с этим и действовали наибы: они старались ослабить власть кня­зей и дворянства, уничтожить раздельность племен и за­хватить власть в свои руки. По распоряжению наибов были собираемы скопища, движения имели определенную цель — или заставить колебающийся народ приступить к союзу, или стараться силою поднять народ, нам покорный, и увлечь его за Лабу. С этого времени явилось единоначалие.

В случае войны черкесских народов между собою, что, впрочем, случалось редко, все дело кончается барантовани- ем и мировою. Обиженный народ собирает партию, скрыт­но идет на обидчика и старается отбить его табун, или баранту. Если нападающему удается отбить баранту, то по­бежденный высылает депутатов для мировой. Когда усло­вия приняты, плата за кровь определена, тогда победитель тотчас возвращает баранту и заключает мир. Так кончил­ся набег ногайцев на баговцев в 1848 году: отбитая ногай­цами баранта была разделена между участниками набега, но как скоро баговцы выслали депутатов и попросили ми­ровой, то баранта тут же была выдана обратно и дело кончилось миром.

Малые партии от 15 до 50 человек вторгаются через Лабу на Кубань имея целью поживиться чем-нибудь. Главным путем вторжения служит волнистое пространство, ограниченное на Лабе укреплением Ахметовским и По­дольским постом, а на Кубани укреплением Каменная баш­ня и станицей Беломечетскою. Партии, переправившись на правый берег Кубани, скрываются, высматривают удобный случай и, совершив хищничество на Лабе или на Кубани, даже на средней Куме, уходят в баталпашинский участок, а оттуда или к вершинам реки Зеленчука, или к вершинам реки Кумы. Как скоро партия успеет переправиться обратно на левый берег Кубани, то она все равно что до­ма. Ловить эти партии очень трудно. Собираясь на хищни­чество, партия отлично подъярует лошадей. Каждая большая или малая партия имеет своего начальника — дзепши (князь войска), который, ведя партию, отвечает, что она не попадется оплошно в руки неприятеля. В случае, если партия застигнута и окружена неприятелем, началь­ник должен скорее погибнуть, чем бежать, оставив пар­тию. Так погиб Магомет-Аш в 1846 году, хотя мог уйти один.

Партии от 500 до 700 человек слишком значительные, чтобы скрытно пробраться на правый берег Кубани, и слишком слабые, чтобы действовать открыто, обыкновенно стараются кинуться на Лабинскую линию, на пространстве между Некрасовской, Владимирской и Урупской станица­ми. С устройством Любинской линии прорывы партий на усть-лабинский и прочноокопский участки совсем прекра­тились. Большое сборище, от 3 до 4 тысяч всегда собира­лось два раза в год: весною и в октябре или ноябре. Рань­ше 3 недель скопище собраться не может, и нам всегда есть время стянуть отряды и принять надлежащие меры. Недостаток продовольствия заставляет партии скоро разой­тись, но бывали случаи при Хаджи-Магомете, что скопище было до 6 недель. Большие сборища охотнее кидаются на Лабу, но главная цель их стремления есть ставропольский или баталпашинский участок. Некоторые народы, как, на­пример, тфишебсы, делают набег раз в год целым народом преимущественно на нижную Лабу и после того целый год сидят тихо.

Бегство во время боя не считается у черкесов стыдом, лишь бы только партия при первой возможности оправи­лась и, заняв удобную позицию, опять начала драться. Зато считается постыдным, если партия застигнута врас­плох, если отдала без боя добычу, если у нее отбили ло­шадей и если, вступив в дело, партия не вынесла из боя тел своих убитых. Сдаться военнопленным есть верх бессла­вия, и потому никогда не случалось, чтобы вооруженный воин сдался в плен. Потеряв лошадь, он будет драться до по­следней возможности и с таким ожесточением, что заста­вит наконец убить себя.