Между тем быстрота, решительность и успех военных действий графа Евдокимова и его сподвижников на Север­ном Кавказе после пленения Шамиля, в связи с водворени­ем новых казачьих станиц, учреждением новых Линий и истреблением непокорных аулов — неизбежно должны бы­ли навести панику на горцев и поставить их в безвыходное положение. В феврале 1859 года изъявили покорность ки- зылбековцы, башильбаевцы, тамовцы и часть бесленеевцев; в июне того же года —бжедухи; в августе — темиргоевцы, махошевцы, егерукаевцы, бесленеевцы, шагиреевцы и за- кубанские кабардинцы; в ноябре — абадзехи; в январе 1860 года — натухайцы и псховцы, и тогда же заложены новые станицы на верхнем Урупе, Малом Тегене и Шебсе.

В мае 1861 года перенесены казачьи поселения на левый берег Лабы и началось переселение бесленеевцев и других мелких обществ, здесь расположенных. В 1862 году заняты казачьим поселением большая часть Натухайского округа и предгорья Главного Кавказского хребта между реками Большой и Малой Лабой и Белой. Горцы собирались мас­сами, составляли союзы, производили ожесточенные на­падения на наши войска и поселения, но с каждым ра­зом все более и более убеждались в невозможности удержать наше наступательное движение. Положение их становилось невыносимым, и граф Евдокимов, вполне оценив это, нашел блистательный из него выход предоставлением свободы выселения в Турцию лицам, не желавшим принять русско­го подданства.

«Военные затруднения в покорении Западного Кавказа, можно утвердительно сказать, — писал граф Евдокимов к генералу Карцову, — уже миновались; колонизация долж­на совершаться в наступающем гаду мирным путем, но остается немалое еще дело — умиротворить совершенно край и положить начатки к развитию благосостояния по­койной жизни туземцев и сделать их навсегда безвредны­ми для России. Если бы горцы имели ясное понятие о гражданской жизни и желали бы искренно одних мирных занятий, разумеется, дело устроилось бы без особых хло­пот. Они могли бы выйти к нам в то время, когда возмож­ны были полевые работы, и нашли бы в назначенном для них поземельном довольствии свободный простор, потому что земли незанятой еще много в .районе Кубанской обла­сти. Но дикость нравов, совершенное недоверие к нам и желание необузданной свободы долго будут служить пре­пятствием к скорому водворению между ними гражданст­венности и преданности к нашему правительству. Волну­емые различными слухами извне, они то готовы переселить­ся к нам, то просят уволить их в Турцию, надеясь либо протянуть время, либо найти там для себя обетованную землю».

Вследствие этого граф Евдокимов находил, что спокой­ствие в среде такого населения немыслимо, и, чтобы раз на­всегда покончить с Западным Кавказом, считал неизбеж­ным обессилить горское население до того, чтобы интриги извне не имели здесь почвы. Особенно важным он призна­вал выселение горцев со стороны морского берега, видя в

этой мере необходимую для нас государственную задачу, разрешение которой можно достигнуть поощрением к высе­лению небольшой «премиею» до 10 тысяч семей горцев, хотя, судя по слухам, он думал, что выселение может при­обрести значительно большие размеры.

Разделяя вполне мнение графа Евдокимова, главноко­мандующий армией писал к военному министру о необхо­димости назначить 100 тысяч рублей в пособие пересе­ленцам.

«Мера эта, — говорит главнокомандующий, — избавит нас от таких личностей, которые отличаются фанатизмом и вредным для нас влиянием на соплеменников, и ускорит окончание войны, а следовательно, уменьшит издержки, с нею сопряженные».