«Военные действия, производимые нашими войсками с разных сторон в неприятельском крае, — писал граф Евдо­кимов к генералу Карцову, — поставили значительную часть горского населения в положение безвыходное, кото­рое еще более усилилось суровою зимою и сильными моро­зами. Теснимые нашими войсками, туземцы выходили к нам с единственным желанием найти у нас какий-нибудь приют от 20° мороза и прокормиться у своих одноверцев до весны, чтобы потом устроиться на указанных местах.

Граф Евдокимов разрешил горцам размещаться на зи­мовку в мирных, уже существующих, аулах. Такое распо­ряжение имело результатом, что все они стали свободно, без особых стеснительных административных мер, переби­раться из гор как целыми аулами, так и поодиночке. Но все это не прекратило выселения, которое по просьбе ту­рецкого министра иностранных дел было только приоста­новлено до весны.

При этом сами горцы, выходя к нам с покорностью, ставили условием, чтобы им дозволяемо было воспользо­ваться отъездом в Турцию на (казенный счет, что и вноси­лось в выдаваемые им свидетельства.

Подобного рода покорность, очевидно, не могла остано­вить наших военных действий, но требовала их решитель­ного продолжения для окончательного покорения Западно­го Кавказа. К марту 1864 года весь северный склон Кав­казского хребта и прибрежье до Псезуапе были очищены от горцев, которые частью выселились на Кубань, частью раз­местились по мирным аулам и вышли на морской берег в ожидании прихода кочерм для переезда в Турцию. Оста­вались только в верховьях рок Мзымты и Бзыби племена убыхов, джигетов, псху и прочие. Против них решено бы­ло направить одновременно войска с разных сторон. Отряд генерала Реймана 16 марта занял форт Лазарев, а по изъяв­лении шапсугами покорности — форт Головинский, после чего должен был двинуться вверх по реке Шахе до снего­вых гор Оштен, устроив в то же время Линию временных кордонов для прикрытия новых казачьих поселений до реки Туапсе; затем, поднявшись по Шахе, спуститься к верховь­ям реки Сочи и соединиться там с отрядом генерала Граббе, разработавшим дорогу по Пшишу и Туапсе, который в свою очередь, оставив на перевале четыре батальона, имел [намерение] перейти к верховьям реки Белой, в начале мая перевалить через Главный хребет у горы Оштен, перейти к верховьям Малой Лабы и, соединившись с войсками, раз­работавшими здесь дорогу, двинуться в долину верхней Лабы, выгнать общество Псху и прокладывать дорогу к Сухуму. Во время этих действий 6 батальонов, расположен­ных в Кутаисском генерал-губернаторстве, должны были двинуться из укрепления Гагры в землю джигетов, а 8 ба­тальонов гренадерской дивизии при 8 орудиях высадиться со стороны моря в средину земли убыхов.

Горцы, сознавая невозможность сопротивления столь значительным силам, сосредоточенным против них, не до­пустили исполнения задуманного плана. Заняв укрепление Головинское, генерал Гейман двинулся со своим отрядом в землю убыхов, самого воинственного и известного храб­ростью племени на восточном берегу Черного моря. Убыхи встретили его с оружием в руках, но потерпев 19 марта поражение при реке Годлихе, изъявили покорность при ус­ловии выселения в Турцию. Движение всех отрядов соглас­но изложенному плану (исключая десант, который сделал­ся ненужным) продолжалось вполне успешно, и 21 мая 1864 года считается днем покорения Западного Кавказа и окончания Кавказской войны.

Быстрота и решительность действий наших войск воз­будили панику в горцах, спешивших во что бы то ни стало покинуть свои родные горы и добраться до морского бере­га, чтобы выселиться поскорее в Турцию. Они побросали при этом свое имущество, исключая скот, который был согнан к берегу, но за невозможностью взять его с собою или сбыть кому-нибудь составлял только лишнюю тягость и за­труднение. Разоренные, без продовольствия, без денег и даже без одежды, горцы переносили все возможные лише­ния на открытом морском берегу, где расположены были таборами. Все это началось еще в 1863 году, и скоро пере­селение достигло непредвиденных размеров. Горцы уходили отовсюду, где появлялись наши войска. Между тем зима, какой не запомнят в Анатолии с 1810 года, до крайности затрудняла сообщение Турции с Кавказским берегом. Вна­чале января 1864 года, в одном из самых неудобных для каботажных судов месяце, из одного Трепизонда отбыло более 100 баркасов. Истощенные тяжкими лишениями на берегу в ожидании прихода судов из Турции, горцы не вы­держали бедственного положения в зимнее время, заболе­вая и умирая массами как при переездах, так и по высад­ке на берегу, где между ними развились сильнейшие тиф и оспа. В каком размере происходило истребление этих не­счастных, можно судить по следующей выписке из пись­ма нашего консула в Трепизонде: