Участие иностранных консулов в судьбе переселенцев во всяком случае не могло принести никакой пользы, так как они не имели средств оказать им материальную по­мощь, в каковой единственно и нуждались горцы. Мечты о будущих дипломатических комбинациях только сбивали с толку самих консулов и вызывали бесчеловечные распо­ряжения, обрушившиеся на переселенцев новыми бедст­виями. Так, например, как будто в видах заботливости об охранении здоровья жителей Трепизонда по требованию иностранных консулов черкесы были поставлены лагерем в Ачка-кале (в одном часе расстояния от города) и Сари- дере (в трехчасовом расстоянии)— в местах, известных своим вредным климатом. Результат был тот, что с начала переселения до мая 1864 года из прибывших в Трепизонд переселенцев умерло более 30 000 человек. Не меньшее зло причинило горцам учреждение 15-дневного карантина для судов, приходящих с Кавказского берега, произведенное тоже по требованию иностранных консулов, в видах предо­хранения населения от тифа и оспы. Карантин этот был фикциею. так как никаких карантинных мер не прини­малось местными властями, суда имели постоянное сооб­щение с берегом и только не смели выгружать переселен­цев, положение коих после переезда на каботажных судах, при тесноте места и при изнурении, делалось страшною пыткою.

«Бароцци как французский подданный совершенно в руках французского консула в Трепизонде Шефера,— пи­сал Мошнин к генералу Карцову.— Он, видимо, желал удержать горцев на Кавказе ввиду нынешних политиче­ских событий в Европе. Оттого и придумано воспрещение отправлять кочермы к Кавказскому берегу, которое мне удалось отменить; 15-дневный карантин, без соблюдения карантинных мер, выдуман тоже только для стеснения горцев. В Платане (гавань подле Трепизонда) стоят 54 бар­каса, которым не дают ни чистого, ни карантинного сви­детельства».

Такое затруднение в отправлении кочерм вынудило на­шего консула в Трепизонде договориться о частном паро­ходе «Хидаети-Бахри», который решился отправиться на Кавказ за горцами. Турецкое правительство тоже не без­действовало: оно употребляло кочермы и военные парохо­ды для отвоза поселенцев из Трепизонда в Батум, Самсун и другие пункты Анатолии и направлениях их вовнутрь страны, а также для перевозки их из Константинополя в Анатолию и, кроме того, старалось направить переселен­цев в Варну и Кюстенджи, чтобы заселить ими Добруджу и Болгарию, где оно весьма боялось усилившегося хри­стианского населения. Зверское истребление христиан в названных местах башибузуками, преимущественно из горцев, доказывает, насколько Порта сумела воспользовать­ся переселением горцев для исполнения политических задач на Балканском полуострове.

Однако этих средств турецкого правительства было не­достаточно, чтобы предотвратить бедствия горцев и дать правильное течение ходу переселения. В марте 1864 года, после изъявления покорности убыхами, все Кавказское побережье стало принадлежать России, а 28 апреля но следовало приказание главнокомандующего об определении особых доверенных лиц для наблюдения за выселением гор­цев и правильной выдачею им пособия при отправлении.

С этою целью были назначены в Анапу и Новороссийск полковник Фадеев, в Тамань — капитан-лейтенант Корга- > нов, а в Туапсе и Джубгу — подполковник Батьянов. Остановить панику горцев и задержать их безрассудное бегство при появлении вблизи русских войск не было ни­какой возможности. Они собирались на берегу моря без всяких продовольственных средств и даже без одежды. Чтобы предохранить их от голодной смерти и прикрыть их хотя какою-нибудь одеждою для дальнейшего отправле­ния, в Сухуме были спешно закуплены 200 мешков хлеба и 1000 аршин простой бумажной материи, которые тогда же были отправлены к подполковнику Батьянову. При таком положении горцам необходима была помощь наше­го правительства, и в ней не было отказа. Беднейшим вы­давали провиант и денежное пособие в размере от 10 руб­лей на семью, до 2 рублей на душу, причем перевозка в Турцию производилась за казенный счет. Скажем более: главнокомандующий Кавказскою армиею в бытность у ре­ки Пшад приказал находящихся на берегу Новороссий­ской бухты разных племен горцев пользовать и довольст­вовать в госпиталях до выздоровления, за счет казны. При выселении джигетов, имевших на берегу много скота, ко­торый перевезти им не было возможности, сделано распо­ряжение, в видах соблюдения интересов переселенцев, о продаже его, и даже заключен контракт с гражданином Николадзе и с майором Колосовским о покупке ими всего скота по установленной цене. Но самым большим благо­деянием для горцев все-таки оставалось прекращение их бедственной стоянки на берегу моря и перевозка их в Тур­цию для окончательного там водворения. С этой целью были не только зафрахтованы в Обществе пароходства и торговли три парохода и заняты все наши свободные па­ровые суда, но даже разрешено, по соглашению с Портою, употребить на перевозку переселенцев как турецкие, так и русские военные суда, сняв с них предварительно вопре­ки Парижскому трактату боевые вооружения.