- 75. Выше сказано, что кабардинцам вовсе неизвестны законы и обряд в управлении; ибо они, силою или по собственному их согласию подчиняясь владельцу Кесу, состояли под верховным его управлением, которое оставалось наследственным в его роду. Прежде воля князя составляла у них весь закон, но с умножением князей и воля их начала разделяться, а от сего нечувствительно произошли советы, на которые по времени начали приглашать узденей. Случившиеся же между народом неудовольствия побуждали призывать к важным собраниям и народных старшин. Постановления общего совета хотя имеют у них законную силу, но часто переменяются.
Клятва над Алкораном есть главнейшее их обязательство, но как закон Магометов не весьма давно введен между ними, то они, по своему непостоянству, редко далее одного года сохраняют данную клятву: к сему немало способствует врожденное легкомыслие, соделывающее их всегда клятвопреступниками, чему встречались неоднократные примеры. Посему невозможно верить обещаниям, уверениям и клятвам, которые сей народ в разное время и по разным случаям давал командующим на Линии.
- 76. Экспедиция, в 1814 году генерал-майором Дельпоццо в Кабардах учиненная и 4 месяца продолжавшаяся, также взятие в залог будущей их верности, разного звания аманатов еще более доказывают, сколь мало можно надеяться на их уверения. Сии аманаты содержались под особенным моим присмотром в Екатариноградской крепости, но их сближение с единоверцами и вообще беспокойный нрав сего народа, избалованного мечтанием о прежнем их состоянии, подали повод к разным со стороны их проискам, клонившими к освобождению добровольно и без всякого принуждения ими же данных аманатов. Получив верные известия о их вероломстве, я обратил злонамерение их им же в наказание: ибо когда начальник сего заговора, по имени Фок-Анзоров, был тяжело ранен, то самый сей умысел уничтожился, а означенные аманаты по моему представлению переведены были в Кизлярскую крепость.
- 77. Общий кабардинский совет, или круг, имеет в себе нечто важное и достойное примечания, но желательно, чтобы цель сих собраний более устремлена была к об щей их пользе.
Всякое предложение, какого бы роду ни было, происходит от владельцев по мнению одного, двух или многих старших из них летами; вследствие чего повещают узденям и старшинам собраться. Прибыв в назначенное место, они разделяются по степеням, а именно: владельцы, уздени и народные старшины, каждый род особенно.
Владельцы, условясь между собою, предлагают о каком-либо деле узденям; сии разбирают пользу или вред от предложения и, всегда почти соглашаясь с волею владельцев, у коих состоят в непосредственной зависимости, представляют общее заключение обоих сословий на мнение народу, который называют подданными. Глас простого народа решает законодательное положение — ему предоставляется принять или отвергнуть предложение владельцев, хотя бы на оное и согласны были уздени.
- 78. Словесное изречение народное имеет силу закона. Князья суть наблюдатели законодательной власти, а уздени как исполнители владельческих поведений обязаны при том соглашать народ с мнением владельцев.
- 79. Никакой князь или владелец не имеет ни малейшей собственности; но некоторые уздени имеют оную, впрочем, все принадлежит народу. Звание князя столь священно для кабардинцев, что всякий из них обязан для защищения владельца жертвовать не только своим имуществом, но и самою жизнью. Князья у них издревле называются покровителями народа; каждый из них имеет больше или меньше зависимых от себя, которых называют своими подданными. Князь может требовать от своего подданного и присвоить себе все его достояние, взять и продать всех его ясырей или пленников, отнять дочь или жену, но не властен над его жизнию. При таковом их самовластии есть, однако ж, некоторые старшины из кореня кабардинского народа, уважаемые самими владельцами, и мнение их в общем кругу сильнее и действительнее голоса владельцев.
- 80. Корыстолюбие кабардинских князей было и есть поводом к самым величайшим злоупотреблениям: ибо владельцы грабили не только обыкновенных своих подданных, но и уважаемых народом старшин и тем навлекли на себя народное негодование. Князья в отмщение питаемой к ним ненависти стали умножать грабительства не только между ясырями, но и между кореными подданными, у коих без всякого разбора отнимали скот, пажити, жен и детей.
Народ, столь много и напрасно угнетенный, ожитворился под покровительством Российской державы. Но самое сне их благополучие и утешение побудило владельцев более мстить народу, считая, по-видимому, то утеснением, что оружие наше служило преградою их бесчеловечию. Они вздумали приносить, в царствование Екатерины II несправедливые жалобы, якобы они утеснены от заведения Линин. Взаимная злоба, между князьями и народом возраставшая, побудило многих из народа, более других угнетаемого, искать в крайности своего убежища и покровительства в наших владениях, почему многие и поселились на Линии. Причины, заставившие выдать новых сих переселенцев их утеснителям, и поныне остаются неизвестными. По возвращении ж сих несчастных мщение владельцев возросло над ними до крайнего мучительства, и народ, впав в отчаяние, потерял всякую к ним доверенность.