• 85. Во время праздничных, или, лучше сказать, праздных дней собираются они беседовать между собою, а юноши забавляются плясками.

Музыка их состоит в двух или трех длинных дудках с тремя круглообразными отверстиями, и в одной балалай­ке. Обыкновенная их пляска рода азиатской, но имеет особенные ухватки. Всякий раз, когда бывает свадьба, соби­раются все жители того селения, где оную совершают; тут выставляются уже все наряды, какие только кто по состоя­нию имеет; холостые украшаются всеми приобретенными доспехами, девушки — лучшею одеждою. Молодые люди, отличившиеся рыцарскими ухватками и проворством, за­служивают похвалу старшин и получают право плясать с тою девушкой, с которой он пожелает; непроворному это воспрещается. По окончании празднества расходятся они в свои дома, а невесту, или новобрачную, уводят; и жениху должно так прократься к ней в дом, чтоб никто не при­метил, а иначе он подвергнет себя бесславию и навлечет крайний стыд жене своей.

• 86. Воспитание девушек не имеет в себе ничего примечательного. Всякая мать, какого бы роду ни была, отдает по рождении дочь свою в чужие руки на воспитание до 7 лет. как сие выше сказано о детях мужского пола. Верх­няя часть их тела обшивается лайкою; отчего имеют они весьма стройный стан. Возрастая учатся они вышивать зо­лотом и шелком, плести тесемки, шить платья, по замуже­стве шьют одежду мужьям и себе. Одежда не различает де­вушек от замужних, а только головной убор, состоящий из шапки, ими и по замужестве носимой, которая отцом ново­брачного снимается по рождении первого младенца, причем он обязан по своему состоянию дарить домом, скотом и прочим.

• 87. По смерти отца, мужа или ближней родни вся­кая женщина должна себе расцарапать лицо и грудь до крови. Чем более она себя окровавит, тем более ознаменует свою привязанность.

Мужчины в подобных случаях должны сечь себя пле­тью так, чтобы лоб был в синих пятнах. Но варварство сие с некоторых лет начало уменьшаться: от того ли, что они почувствовали глупость сего обычая, или от уменьшения их любви к родственникам.

• 88. Соседственные с ними чеченцы, абазины и дру­гие народы, число коих простирается до ста, исключая од­них только кумыков, ведущих свое поколение от венгров из Моравии, подражают кабардинцам, не только в правах, но и в образе жизни, и в одежде. А как из оных народов, кроме чеченцев и кумыков, никто не составляет настоя­щей нации, имеют почти одинаковый род жизни и общие с кабардинцами нравы, то я нахожу подробное описание их достаточным к узнанию и прочих народов.
• 89. Кабардинцы почувствовали великое угнетение от построения в 1763 году на их земле крепости Моздока, а еще более, когда подданные их начали перебегать в оную, где, окрестясь, селились целыми слободами под названием осетинских моздокских казаков. А как неудовольствия их со временем превратились в неприязненности, то Государ­ственная коллегия иностранных дел, у которой сей край был в распоряжении, употребила посредство кочевавшего тогда в соседстве с кабардинцами калмыцского хана, дабы с помощью существующей между ними связи и родства отвратить возникшие у них неудовольствия.

Хан успел согласить кабардинцев отстать от притязания на места, занимаемые Моздоком, условясь получать за своих перебежчиков известную плату. Для предбудущего же их успокоения повелено было не принимать более в христианскую веру подвластных, а только из свободно­рожденных кабардинцев, чем совершенно усмирились окру­жающие Моздок народы, в том числе и ближайшие к нему чеченцы. Таковое спокойствие продолжалось при распро­странении Линии до Черкаска по 1784 год.