- 91. Против дистанции, служащей соединением сухой границы с Кубанью и занимаемой, как выше сказано, тремя Донскими казачьими полками, обитают разные народы, как-то: кабардинцы, о коих сказано в предыдущей статье, часть абазинов, или алтыкисеков, и карачаевцы; они расположены при вершине реки Кубани от так называемого Каменного моста, чрез который идет известная торговая дорога.
С абазинами, или алтыкисеками, живут в соседстве башилбайцы, поселенные при подошве гор на вершинах рек обоих Зеленчуков и Урупа, ныне управляемые родовыми своими князьями, состоящими в зависимости князей Бесленейских.
- 92. Народ сей есть отделенная часть жителей большой Абазехии, от которых и прочие горские народы из рода черкесов производят свое начало. Сп[е]рва обитали они по ту сторону Кавказских гор, занимая пространство оных от Елборуса до Анадолии, устраивали свои селения по ущельям в неприступных местах.
- 93. Народ сей, рассеянный по ущельям, которые и до сих пор почитают противу других мест выгоднейшими, не имел над собою ни одного верховного начальника, а управлялся первоначально старшими по летам. Всякое таковое ущелье имело одного старшину, к которому прибегали с жалобами в случае неудовольствий. Совет такового ими избранного старшины почитался приговором; а наконец они сделались верховными судьями и повелителями народа, и каждое ущелье, составляя собою округ, получало имя любимого и доброго своего старшины, заслужившего правлением своим любовь народа.
- 94. По смерти старшины, из уважения к памяти покойного, предпочтительно выбирали в сие звание старшего из его рода: отсюда абазинские князья возымели свое начало. И посему для рачительного сохранения сего родового имущества всегда женятся на равных своему состоянию.
- 95. Сначала владельцы единственно пользовались народным уважением, получая от них добровольные подарки, но с утверждением наследственной их власти они обложили народ податью, которая увеличивалась постепенно. Будучи же в одно время и верховными судьями, они присвоили себе неограниченную власть над имением, вольностью и даже жизнью своих подчиненных, коих начали называть подвластными.
- 96. Сей народ издревле трудолюбив и довольно кроток; менее способен нападать нежели обороняться; скотоводство есть существенная часть его хозяйства, обращающая на себя все попечение. Он был сперва идолопоклоннической веры, но от соседства с турками, с коими вел торговлю, принял закон Магометов, к которому, однако же не весьма привязан, а более держится древних суеверных преданий.
Прибытки, от торговли происходящие, обогащали одних лишь владельцев, для ненасытности коих принуждены были прочие жертвовать имением и вольностью: с умножением богатства сих владельцев им надобны стали прислужники или орудия для порабощения простого народа; для сего, избрав и привлекши к себе различными наградами известных удальством разного рода бродяг, вознаградили слепое их повиновение и приверженность достоинством узденей, или приближенных. Сии же, угождая властолюбивым замыслам владельцев, довершили преклонение народа под иго рабства и способствовали разделению оного на участки, розданные в последствии времени по воле владельцев под управление и власть сим новым чиновникам.
- 97. Выгода сих пришельцев, будучи сопряжена с выгодою владельцев, побуждала иметь одни с ними виды, а посему уздени разделяли с владельцами собираемую со своих участков подать, составляли их дружину и охраняли их от всех опасностей, не щадя собственной жизни.
- 98. Такое сближение узденей с владельцами составило среднюю степень и приобрело им народное уважение, к чему способствовало и то, что они сделались некоторым образом посредниками между народом и владельцами.
- 99. Приращение богатства от торговли произвело зависть между владельцами, за оною последовали ненависть, ссоры и драки. Целые округи нападали одни на других, победитель обогащался имуществом побежденного, военнопленные променивались на товары туркам. Сии неустройства и стеснение от размножения народа и скота побудили искать между прочими округами удобнейших для поселения мест, а сие-то послужило поводом к переходу чрез Кавказские горы и к новому поселению.
- 100. Башилбайцы поселились между вершин рек Лабы и Урупа; алтыкисеки же, или абазины, — от Урупа до Кубани и по сей реке до Каменного моста.
- 101. Река Кубань разделяла тогда абазинцев от кабардинского народа, уступающего им во многолюдстве и богатстве, не занимающегося, по их примеру, земледелием, ненавидящего труд и упражняющегося для собственного пропитания в воровстве и хищничестве. Кабардинцы, сделавшись соседями сих изобилующих всеми потребностями абазинцев, употребляли по природной своей склонности все возможные средства, чтоб их обворовывать. Но по вышеозначенным причинам не смели отважиться на явную с ними вражду. Притом же видя, что не могут противиться силе и многочислию сих соседей и что часто происходившие взаимные ссоры всегда окончивались в пользу абазинцев, употребили хитрость, и заключили торжественный между обоими народами союз. Потом, ознакомясь короче, породнились с ними, отдавая и получая дочерей из одного народа в другой; от такой связи они приобрели лучшее понятие о земледелии и скотоводстве, но, выведав, с одной стороны, простоту и кротость абазинцев, а с другой — своеволие и несогласие владельцев, не оставили, при сих выгодных для себя обстоятельствах, поработить их себе; к чему также способствовали беспечность и легковерие несчастных осетинов.
Несогласие владельцев, алтыкисеков и башилбайцев произвело вражду между сими единоплеменными народами, от чего произошли в храбрых оных семействах жестокие и кровопролитные ошибки, ослабившие их силы. Кабардинцы, вспомоществуя первым, избраны были по общему согласию сих добродушных, но возмущенных народов посредниками в возникших между ними несогласиях. Желая ж употребить доверие, оказанное им, в собственную пользу, оказали кровопролитие не для прочного их примирения, а единственно опасаясь, чтоб оно не произошло без их посредничества.