• 286. Попечение правительства о распространении божественной истины между разными народами, составля­ющими Российскую империю, многочисленность достойных последователей и сотрудников в столь высоком христиан­ском подвиге — возродить искренне желание воспользо­ваться и здесь сим случаем; для научения и проповедова­ния слова Божия и в убогих хижинах сих переселенцев, находящихся доныне в тьме невежества, и не имеющих никакого понятия присылаемых из разных корпусов бро­дяг; для отапливания казенных зданий умножена отпус­каемая сумма денег, также назначена выдача порций и одной пары лишних в год подошв нижним чинам, располо­женным по тракту от Моздока до Владикавказа; в каза­чьих линейных полках определены чиновники регулярных кавалерийских полков и, наконец, вновь устроено Черно­морское войско. Сии важные и полезнейшие перемены, коим Кавказская линия с 1816-го по 1826 год обязана не­утомимой попечительности главнокомандующего генерала Ермолова, доказывают, что начальник, исполненный истин­ной ревности к пользам службы, чуждый самолюбия, столь для многих пагубного, употребляя все зависящие от него средства к улучшению вверенной ему страны, имеет един­ственным предметом благосостояние оной и оправдание высочайшей к нему доверенности. Почему и не отвергает он мнения опытных людей для приведения сего края по всем частям в надлежащую исправность. Остается только желать, чтоб важные и обширные занятия такового началь­ника ограничились хотя [бы] на краткое время усовершен­ствованием Кавказской линии, имеющей более других нуж­ды в лучшем устроении, более подверженной неприятель­ским набегам и важнейшей в случае разрыва нашего с Оттоманскою Портою.
• 287. Черноморское войско, состоявшее до 1820 года под управлением херсонского военного губернатора и отно­сившееся к нему во всех делах, подвержено частым нападе­ниям окружающих народов, противу коих, не будучи в си­лах защищаться, принуждаемо было до принятия важных для собственной обороны мер, ожидать разрешения отдален­ного начальства или испрашивать от командующего войска­ми, на Линии расположенными, некоторого вспомощество­вания, чтоб удерживать наглые нападения закубанских хищников.

Обстоятельства не всегда позволяли последнему отде­лять от себя нужное число воинов, ибо исполнение тако­вой просьбы сопрягалось с ослаблением собственной грани­цы, по пространству своему такой же опасности подвержен­ной: а потому оное войско, без посторонней помощи не могло защищаться от частых набегов, претерпевало крайнее разорение.

Наглые и удачные нападения закубанских народов не ограничивались сухим берегом; они, не опасаясь никакого со стороны Черноморсокго войска возмездия, простирали дерзость свою до такой степени, что неоднократно и бес­препятственно захватывали наши суда со значащим гру­зом; это еще более умножило бедственное состояние жите­лей, составляющих оное войско.

В 1820 году сильная Закубанская партия, не встретив со стороны сих казаков никакого сопротивления, распрост­ранила сильный страх между станицами, не в отдален­ности от реки Кубани расположенными. Слабые меры, про­тиву буйства закубанцев казаками предпринятые, еще бо­лее увеличили смелость собравшихся толпою хищников и утвердили в них мысль, что Черноморское войско не в состоянии воспрепятствовать их покушениям.

Сверх того черкесы, на левом берегу реки Кубани живу­щие, не почитая себя подвластными Оттоманской Порте, ни в чем ей не повинуются, будучи достоверно уведомлены, что Порта, соблюдая собственную пользу, отзывается не­возможностью укротить хищничества, азиатскими при­брежными владениями производимые, не принимает на себя никакой ответственности; однако ж из опытов видно, что при всех таковых со стороны ее уверениях Анапский паша чрез разные происки и ухищрения успел привлечь на свою сторону знатнейших закубанских владельцев. Он, содержа их более обманом в некотором послушании, поль­зуется оным для обращения, смотря по обстоятельствам, ко вреду российских подданных.