При подошве Бештовой горы видны два аула мирных черкесов. Я имел случай быть в одном из сих селений, у жены сосланного в Сибирь Узденя Каспаго. Жилища как дворян, так и их подданных (ясырей) не иное что, как продолговатые, выбеленные внутри и снаружи мазанки без потолка, без пола, без рам и без печи. Окна затворяются одним ставнем, а печи заменяет камин с большим шатром, из которого дым выходит чрез сплетенную из прутьев трубу, всегда открытую даже и зимою. В главной комнате (сакле) хранятся лучшие пожитки и посуда; тут же, в переднем углу, обыкновенно стоят два дивана, равно длинные и широкие, украшенные резьбою, весьма похожею на вычуры старинных русских мебелей. В жилищах ясырей не нашел я большой разницы от господских палат; оба состояния немного различаются и в одежде. У черкесов заметишь, может быть, более опрятности. При посещении гостей хозяйка не смеет сесть пред ними; если она молодая женщина, то и совсем не показывается. Девицам позволяется зато пощеголять своим нарядом. Благодаря сему обычаю, мы видели трех дочерей наказанного разбойника — Кокуну. Фатимату и Солимату, — из которых старшая отличалась необыкновенною обувью; она стояла и ходила на деревянных скамейках, украшенных жестью. Все зашиты в кожаные корсеты, придающие необычайную стройность стану. Затейливую сию шнуровку называют они хоншуба. Один супруг имеет права освободить кинжалом заключенные прелести из под сего ига. Мы много любовались на прекрасные глаза и вообще на правильные черты черкешенок. Дети также чрезвычайно милы.
Взрослых в ауле мы никого почти не видали: они занимались в то время сенокосом, но их каждый день можно встретить на Горячих Водах. Все имеют вид умный, гордый, воинственный. Вообще они роста среднего, стройны, ловки, славные наездники.
Костюм их имеет в себе нечто характерное, живописное: косматая шапка, заменяющая чалму турецкую, в удивительной гармонии с пламенным выражением их физиономии. Бешмет (род полукафтанья) перевязан туго ременным поясом, на котором висит шашка, а чаще всего кинжал. Высокие суконные штиблеты заменяют им ботфорты. Башмаки делают они своим покроем, без подошвы, а в сапогах совсем не имеют нужды, ибо ходят мало и степную даль сокращают верховою ездою. В дурную погоду бурка служит им непроницаемою и теплою защитою от дождя и холода.
В огородах я ничего другого не приметил кроме кукурузы. Они сеют еще несколько пшена, но от русских покупают и муку, хотя главная пища их — молоко и мясо баранье.
С введением магометанства черкесы пишут на своем языке арабскими буквами. Недостаток их для выражения всех звуков языка черкесского, обильного носовыми и гортанными складами, заставляет желать, чтоб для кабардинских племен изобретена была особая азбука. Один из их узденей, занимающийся разным торгом на Горячих Водах, известный всем приезжим Шора, намеревался представить правительству опыт таковой азбуки для напечатания. Одаренный счастливыми способностями, сей молодой человек успел выучиться — сколько можно в здешнем краю — пяти языкам, кроме природного: арабскому, который по справедливости считается на Востоке не только священным, но и ученым; татарскому, или турецкому, который от древнего монгольского владычества, не менее от позднейшего распространения суннитского вероисповедания, в таком же всеобщем употреблении между кавказскими племенами, в каком теперь французский язык в Европе; абазинскому, в котором вопреки некоторым ученым не находит кабардинский филолог никакого сходства с черкесским; персидскому и русскому. Одни из них стали ему известны в школе кумыцкой, заведенной в деревне Эндери, которую русские называют неправильно Андреевскою; другие — от здешних миссионеров и сообщества. По издании азбуки он хотел заняться правилами, грамматическими и переводами с арабского разных нравственных книг для чтения. Будучи предан Русской державе и доказав свою верность участием в наших экспедициях и прочим, он сочиняет иногда небольшие поэмы во славу нашего оружия, которые не может распространить между соотечественниками иначе как чрез изустное предание и медленное изучение на память. По введении собственной грамоты легче будет рассказать в Кабарде и даже за Кубанью благонаме|ренные писания, которые, конечно, могут послужить к смягчению диких наших соседей, хотя скудная и непроходимыми горами пересекаемая их отчизна долго еще полагать будет преграды к соединению взаимных выгод с общим миром. Может быть, предположение постепенного их образования покажется мечтательным, но, с другой стороны, грустно думать, что одно истребление может положить конец их разбойнической жизни. Междоусобия, праведная месть владычествующей на Кавказе державы и еще более моровая язва свершили уже над многими племенами ужасный приговор небесного правосудия. Кабардинцы подвергнулись той же участи. Спаслись от общей гибели те только, которые покорились победоносному русскому оружию.
