Действиями своими в 1828 году, которых следствием было покорение некоторых племен и поражение абазехов, Емануель уничтожил покушения соседственных горских наро­дов, и многие из закубанских ногайских племен явились в начале 1829 года с покорностью и приняли присягу на верноподданство государю императору; этому примеру по­следовала и часть абазинцев.

Сближение азиатских народов с Россиею было всегдашнею заботою и попечением Емануеля; употребив для сего все зависящие от него средства, он ходатайствовал, чтобы из черкесских горских народов был сформирован лейб- гвардии Кавказский горский полуэскадрон. Это имело силь­ное влияние на сии народы: с особенным удовольствием и желанием начали они сами домогаться быть принятыми на службу, что дало впоследствии повод склонить знатней­шие фамилии отдавать охотно малолетних своих детей для отправления в учебные заведения в С.-Петербург. Таковых детей отправлено было в столицу шестьдесят.

Когда Емануель ходил против карачаевцев, он имел случай быть у самой подошвы Эльбруса и приблизиться к центральной цепи Кавказских гор. Он удостоверился, что эта исполин-гора, почитающаяся издревле неприступною, вовсе не окружена болотами, как утверждают горцы, и что все ужасы, которыми воображение этих народов окружало ее, были не что иное, как действие их суеверия.

Желая собрать точные сведения об этой стране, о высо­те гор, ее пересекающих, о направлении и глубине до­лин, о ее богатстве в лесе, пастбищах, минералах и других произведениях природы и в особенности найти места, спо­собные для военной Линии, которая защитила бы навсег­да расположенные на равнине жилища от вторжения гор­цев, Емануель решился предпринять военную экспедицию к Эльбрусу, которая показала бы горским народам, любящим лишь одну войну и уважающим только одно мужество, что их скалы, их узкие ущелья, их потоки и снега не суть непреодолимые препятствия для русских солдат, затвердев­ших, как и они, во всех трудах и усталостях. В настоящее время, мыслил Емануель, взаимные их несогласия препят­ствуют им соединиться под предводительство и распоряже­ние одного начальника. Но не должно забыть, что они, по преданиям, которые сохраняют религиозно, знают, что владычество отцов их простиралось от Черного до Каспий­ского моря; знают тоже, что народ могущественный, про­исшедший от их предков (коего существование подтвержда­ется развалинами Маджар, при подошве Кавказских гор лежащими), населял некогда равнины, окружающие устья Дуная, и поселился наконец в Папонии. Прибавить к тому их отличное наездничество, вооружение, ловкость в упо­треблении всякого оружия от беспрерывных с соседними хищниками стычек, природную храбрость и презрение, с каким они смотрят на выгоды нашего просвещения, он полагал, что соединение их под одно начальство может пред­ставить большие невыгоды для Юга России, который ограж­ден от их нашествий одной только военной Линиею, не могущей быть их сильной преградой по чрезвычайному своему протяжению.

Емануель рассчитывал, что эта экспедиция, вынужден­ная предусмотрительностью, необходима и потому, что тайные агенты Порты Оттоманской, возбуждая всячески фанатизм неприятелей России, были уже близки к тому, чтобы увлечь в свою партию горцев, присягнувших на верноподданство. Видя, что буря готова разразиться, Ема­нуель нашел, наконец, что остается ему одно средство — с решительностью и доверием вступить в недра земель этих народов. Это действительно произвело желаемое дей­ствие и наложило молчание на крикунов и злоумышленни­ков, рассеивавших в горах неприятные и ложные вести о судьбе российского оружия в Турции.

Уверенный, что предполагаемая им экспедиция, рас­сматриваемая с одной этой точки зрения, уже заслуживает внимание правительства, Емануель хотел при этом же слу­чае доставить ею пользу отечественному просвещению, для чего и обратился к Императорской академии наук, пригла­шая ее воспользоваться для обогащения науки случаем, в первый раз представляющимся, и который, может быть, не скоро опять возобновится. Академия не замедлила отве­чать на это предложение, что с Высочайшего утверждения под начальством члена ее, академика Купфере, назначены в эту экспедицию адъюнкт академии Ленц для физики, адъ­юнкт Дерптского университета Мейер для ботаники и г-н Менетрие, хранитель Зоологического кабинета академ.ш. Сверх того, по части геологии, по распоряжению Горного департамента командирован с этою же экспедицией чинов­ник 8-го класса Ваисович.