На юго-западе, на прежней территории распространения памятников Трипольской культуры также в это время перестают встречаться вещи импортного происхождения и складывается местная культура, представленная вещами так называемого «киммерийского» типа.

Факты находок вещей кавказского происхождения в районе Днепра и даже на территории Бессарабии бесспорно свидетельствуют о наличии сношений между юго-востоком и юго-западом.

Можно, таким образом, думать, что к концу рассматриваемого периода межплеменные связи распространяются на всё Северное Причерноморье. Это предположение находит известное подтверждение и в ряде других фактов. Общеизвестно, например, что керамика, найденная в курганах «среднекубанской» группы, в ряде случаев может сопоставляться с керамикой Украины и Поволжья. В погребениях этой эпохи, разбросанных на огромном степном пространстве всего нашего юга, также можно видеть различные варианты одного и того же эволюционирующего типа погребального обряда.

Перечень наблюдений такого рода можно было бы значительно увеличить, но вряд ли в этом есть особая необходимость. Дело в том, что вслед за рассматриваемым периодом в Северном Причерноморье наступает новый период, озарённый уже светом письменности. Поэтому то, о чём иногда, основываясь на материале археологии, можно было только догадываться, теперь выступает перед нашими глазами с полной отчётливостью.

В это время в исторической жизни населения Северного Причерноморья наступает сдвиг огромной исторической важности — совершается переход от средней ступени варварства к высшей его ступени.

Развитие производительных сил местного общества приводит к тому, что на основе в общем однородного складывающегося оседлого земледельческого и скотоводческого хозяйства возникают два новых, различных между собой типа хозяйственной деятельности: в степях — кочевое скотоводство, в лесостепной полосе — оседлое земледелие, связанное с разведением домашних животных и использованием тяговой силы скота при обработке земли. И в том и в другом случае возникают предпосылки для зарождения социального и экономического неравенства. И тут и там из первоначально однородной социальной среды выделяется племенная знать и появляются зависимые от неё группы населения.

В среде кочевников в прямой связи с поисками пастбищ для скота значительно увеличивается подвижность племён и резко

усиливаются и учащаются военные столкновения. Порождая зависимость побеждённых племён, обращение военнопленных в рабов и неравенство в распределении военной добычи, эти столкновения ещё больше форсируют процесс социальной дифференциации местного общества.

Золотая пластинка из Аксютинского кургана (Полтавская область).

Важно также отметить не только сам факт этого перелома, но и то, что он произошёл одновременно на очень значительной по своим размерам территории.

В этом отношении первые свидетельства письменности совершенно единодушны. Так, в китайских хрониках под 771 г. до н. э. отмечается большое нашествие кочевников на северную границу Китая. В 706 г. это нашествие повторяется, захватывая провинцию Шань-Тунь. В 661 г, та же провинция и провинция Пе-Чи-Ли вновь оказываются жертвам нашествия кочевников. Китай ведёт с ними долгую и упорную борьбу. Только к началу VI в. намечается перелом в этой борьбе, и только уже в первых десятилетиях V в. до н. э. воинственная активность кочевников падает, и на северной границе Китая устанавливается относительное спокойствие.

Не касаясь сейчас вопроса об этнических признаках нападавших на китайскую границу кочевников, отметим, что совсем в другом месте, а именно в районе Дуная, в VI в. до н. э. наблюдается также рост военной активности местных племён. Геродот сохранил нам традицию о вторжении скифов на Балканский полуостров. Двигаясь по направлению к югу, они дошли до Херсонеса Фракийского, тем самым достигнув побережья Эгейского моря. Достоверность этой традиции подтверждается целым рядом археологических находок скифских вещей в северной части Балканского полуострова. Обитавшие здесь племена фракийцев испытали на себе сильную струю скифского влияния, следы которого сохранились и в более позднее и потому лучше нам известное время.