дить, как широко простиралось христианство на северном склоне Кавказа. Из оставшихся памятников и развалин церквей можно по всей вероятности заключить, что горские народы, живущие на пространстве, ограниченном с востока рекой Аргуном, с запада рекой Лабою, а также и по вос­точному берегу Черного моря, все исповедовали христиан­ство. Восточнее реки Аргуна и западнее реки Лабы не встречается доселе никаких следов христианства на север­ной покатости Кавказа. На пространстве между верхнею Кубанью и Лабою находятся шесть известных нам разва­лин церквей:

1. В вершинах Теберды. В церкви этой сохранились даже следы живописи.
2. На Хумарской горе на левом берегу Кубани. Цер­ковь эта прекрасно сохранилась.
3. На реке Малый Зеленчук. Церковь в развалинах Ногайцы называют ее Ак-белек.
4. На реке Большой Зеленчук в вершинах. Церковь большая, хорошо сохранившаяся. Жители называют ее Цацум-хара.
5. В вершинах Кофара, в 6 верстах выше бывшего ау­ла Сидова.
6. Против бывшего аула Сидова. Церковь в развалинах, греческие надписи и развалины большой каменной коло­нии и крепости. Любопытно было бы исследовать, не грече­ская ли это была колония?

Кроме того, на пространстве между верхнею Кубанью и верхнею Лабою, находится: много памятников, крестов с греческими надписями и статуй, свидетельствующих, что христианство здесь было очень развито и что народо­население было значительнее, чем ныне. За Лабою памят­ники христианства не встречаются, а, напротив того, следы язычества более видны. Еще не забыты народом имена некоторых богов, песни в их честь, жертвоприношения и обряды. Первая причина постепенного упадка христианства на северном склоне Кавказа есть падение Грузии и за всевание ее мусульманами. Переходя по очереди в руки персиян и турок, претерпевая грабеж и притеснения. Грузия не имела ни времени, ни случая посылать в горы свя­щенников. По недостатку пастырей народ сам молился в церквях, но мало-помалу молитвы забывались, предание слабело, а проникший в Черкесию исламизм начал посте­пенно вытеснять ослабленные предания христианства. Под конец XVII столетия в редких местах оставались еще свя­щенники и церкви постепенно пустели.

Магометанские проповедники начали обращать народ в свою веру. Фанатическая проповедь их сильно действо­вала на умы и, поджигая войну против России, льстила грубым чувствам независимости и хищничества. Что мог сделать священник (шоуген)-грузин, иноплеменный и проповедующий мир и смирение? Очевидно, он должен был уступить место фанатику, который, проповедуя учение, ходил на войну, на разбой, волновал народные собрания, судил по шариату. Сначала магометанство проникло в Кабарду и с 1818 года особенно усилилась за Кубанью. След­ствием распространения магометанства был упадок власти князей и дворянства, упадок древних адатов, воцарение шариата, стремление черкесов слиться в одно целое, усиление влияния духовенства. Вместе с тем усилилась враж­да к нам, непокорность и отчуждение. Замечательно в настоящее время слияние духовенства с народом. Ефендий и мулла разделяют с наездником его труды и опасности, бойко сражаются и вместе с тем играют важную роль на народных собраниях и разбирательствах. Духовенство ма­гометанское всеми мерами возбуждает вражду к нам, пре­следует народные предания, песни и древние обычаи. Хри­стианство можно почитать совершенно исчезнувшим у черкесов — слово шоуген, обозначающее христианского священника, переменило свое значение. Оно теперь озна­чает медика, знающего свойство трав и умеющего лечить, вероятно, потому что прежние священники, отправляемые из Грузии в горы, обучались медицине.

Между абадзехами и прочими черкесскими народами, живущими за Лабою, можно отыскать еще много следов язычества. Тхашхуа был великий бог, Шибле — бог грома. По понятиям народа, старшинство этих двух богов было сомнительно. Это выражалось изречением: «Если бог Шибле рассердится, то вряд ли Тхашхуа найдет себе место, куда бы укрыться». Мезитха была богиней охоты. Отправ­ляясь на охоту и во время ночлегов, и доныне у абадзехов поются песни в честь ее. Есть за Лабою рощи и леса, по­священные богам, рощи эти и в настоящее время остаются священными. Джемтлохский лес был посвящен богу изо­билия (Тхагалегъ), и ежегодно приносились в этом лесу абадзехами белая телица на жертву. Когда генерал Засс в 1841 году совершил набег между реками Белой и Пше- хом, где находится Джемтлохский лес, то он имел там жар­кое дело и сам был ранен. Черкесы говорили, что бог нака­зал Засса за то, что он ходил с отрядом через святую рощу.