Это было действительно необходимо, так как до сих пор, если Порта и возбуждала жалобы на выселение горцев с Кавказа в Турцию, то ввиду того, что переселялись отдельные семейства и общества, уходившие под предлогом путешествия в Мекку, все такие жалобы устранялись под предлогом веротерпимости, в силу которой мы не могли воспретить мусульманам исполнять их религиозный долг. Но когда выселение предполагалось целыми племенами и размеры его было трудно предвидеть, то и политическая предусмотрительность, и человеколюбие одинаково обязывали нас предупредить Порту об ожидаемом наплыве переселенцев.
«Командующий войсками в Кубанской области граф Евдокимов, — писал генерал Карцов к нашему поверенному в Константинополе, — доносит, что на северном склоне Кавказского хребта нет более неприятелей. Шапсуги частью переселены на Кубань, остальные, до последнего человека, выселились на юго-западный склон. Абадзехи, стесненные с двух сторон, изъявили совершенную покорность. Теперь войскам нашим предстоит очищать береговую полосу. Одна часть их, поднявшись вверх по Пшишу, уже стала на вершине хребта, разрабатывает дорогу и спускается в Туапсе; другая колонна, поднявшись на хребет от укр. Григорьевского, начала спускаться к устьям реки Джубы.
Задача Кавказской армии близится к концу. Стесненные в узкой прибрежной полосе горцы при дальнейшем наступлении войск будут поставлены в отчаянное положение. Немногие из них могут согласиться покинуть живописную природу родины, чтобы переселиться на Прикубан- скую степь. А потому, в видах человеколюбия и в видах облегчения задачи, предстоящей нашей армии, необходимо открыть им другой выход: переселение в Турцию. Мы опасаемся затруднений со стороны турецкого правительства против такой высылки народа целыми массами, тем более, что горцы хотят ехать только в два пункта: Константинополь и Трепизонд; других мест они не знают и знать не хотят».
Вопрос о выселении горцев подвергся в Константинополе обсуждению совета министров, и решение его сообщено через нашего поверенного в делах при Порте Оттоманской.
«Турецкое правительство не отказывалось принять в свои пределы кавказских горцев, желающих переселиться массами. Но при этом оно считало необходимым: 1) чтобы Константинополь и Трепизонд не были единственными пунктами сосредоточения и водворения переселенцев. Турецкое правительство предоставляло себе право избрать места для их водворения и 2) чтобы Порте был дан срок до мая 1864 года.
Не могу скрыть, — писал далее Новиков, — что весь план выселения горцев в Турцию приводит здешнее правительство в большое смущение».
Смущение это охватило не только Турцию, но и европейскую дипломатию, особенно фрунцузскую, созидавшую планы противодействия России при возбуждении горцев. Действительно заседание совета турецких министров было в том же году, как совершена п»ри содействии Наполеона III пресловутая экспедиция Лапинского, которая достигла результатов, совершенно обратных предполагаемым.
«Известие о сделанной в земле убыхов высадке и доставленных туда запасов оружия, — писал генерал Карцов к Новикову, — быстро разнеслось между горцами и в первую минуту оживило их надежды при внешней помощи на успех сопротивления. Но потом они скоро поняли действительное значение доставленной помощи и потому признали за лучшее просить пощады».
«Турки знают об успехах нашего оружия, — писал Новиков к генералу Карцову, — иностранные представители молчат, но английская колония относится с завистью и недоброжелательством к нашим успехам».
В депеше от 4/16 мая 1864 года к вице-канцлеру Новиков подробно описывает свой разговор с французским посланником маркизом де Мутье (Marquis de Mousticrj при посещении турецкого министра иностранных дел Али-иаши и делает такое заключение: