Оставшись одна и чувствуя себя совершенно невинною, Зюльми не понимала, что с нею делают, для чего губят? не понимала, как попался Канамат. Веря однако предопределению судьбы» она почитала все предстоящее наказанием от неба за ее истинную страсть к Канамату» которую не могла истребить в себе, будучи женою ненавистного ей человека, и, проливая слезы раскаяния, ожидала своей участи с кротостью и терпением.

Недолго оставалась несчастная в ожидании; по приговору Шариата решено было: преступницу с высокой горы сбросить живую.

Али-Мирза спешил в тот же день утолить жажду злобной ревности своей исполнением приговора; тотчас приготовили легкую арбу, запряженную двумя черными быками. Осужденную одели в белую пелену, приложив руки ее к телу, как обыкновенно делают с умершими; потом обвязали ее так крепко, что она не могла пошевелиться; голову укрутили белым покрывалом. Младший мулла сел с нею в арбу; он держал ее между коленами как обыкновенно бывает, когда мулла отвозит умершего до могилы69. Вооруженные черкесы, подвластные Али-Мирзе, рассыпались впереди и по сторонам для конвоя, а все члены духовного суда, после сделанного им во дворе вторичного угощения, поехали сзади. Арбу повезли в ущелье Баксанское — к Черной горе ближайшего мыса.

Бедная Зюльми, изнемогая от горести и отчаяния, умирала прежде смерти; покрывало, которым было закрыто лицо ее, не давало ей видеть окружающих ужасов. Как горлица, полумертвая от страха в когтях коршуна, так она находилась в руках грубого муллы, холодного исполнителя священного приговора. Али-Мирза с кровенеющими глазами и в мрачной думе, как тигр, утоляющий жажду крови, спокойно ехал за верною жертвою своей злобной ревности. В сердце его кипели страсти, представлявшие из него чудовище, недостойное имени человека; но таковы дети дикой природы: они не рождены для нежных ощущений; алчба к корысти, удовлетворение страстей, коварство, жажда мщения, любовь к неограниченной свободе — составляют отличительные черты характера сих питомцев снежного Кавказа.

Но вот уже арба въехала на крутой мыс; Мулла свел осужденную, почти полумертвую поставили ее на краю крутого обрыва высокой горы, обращенного к Баксану. Все присутствующие встали вокруг в молчаливом ожидании; мулла прочел отходную молитву.— Упадая с уступа на уступ, с камня на камеи», разбитая, изувеченная, окровавленная Зюльми скоро очнулась у подошвы мыса на земле. Сбежавшиеся туда из любопытства, еще слышали ее последние стоны. Посланные нарочно подняли труп и взнесли опять на гору для предания земле на месте казни.

Вид окровавленной, обезображенной жены поразил Али- Мирзу при первой встрече с ее трупом; ревность его утолилась — воспоминание первых восторгов страсти, которые он вкусил в ее объятиях, потрясло сердце его жалостью; злодей начал чувствовать раскаяние.

Хотели уже зарывать труп в приготовленную могилу и окружающие с любопытством взирали на окончание ужасного происшествия; вдруг раздаются вопли и, сквозь толпу народа прорываясь к умерщвленной, является отчаянная женщина с распущенными волосами, раздирая себе лицо и грудь, заливаясь собственной кровью, она взывала вне себя, как исступленная70:

Постойте, злодеи! — не режьте ее…

Ах, сжальтесь над нею,— невинна она.—

В ней сердце так чисто, как светла струя,

Душа непорочна, как в небе звезда,

Язык непричастен преступных речей,

Смиренна, как голубь, незлобна она —

Добрее овечки, вернее всех жен…