Турецкие проливы, а именно Босфор и Дарданеллы, имеют стратегическое значение для выхода в Черное море. Их статус регулируется Конвенцией Монтрё, подписанной в 1936 году, которая признает свободу передвижения для гражданского транспорта, но допускает ограничения для военных зданий, в том числе запрет на проход для них в случае конфликта. Его недавнее осуществление Анкарой дает возможность рассмотреть историю и конкретные последствия этой конвенции.
Как только Россия стала империей, остро встал вопрос о доступе к теплым морям, то есть морям, свободным ото льда круглый год. Это действительно условие непременное условие быть наравне с крупными талассократиями, начиная с Англии. Для этого конечной целью уже давно было завоевание Турецких проливов, что дало бы ей свободный выход в Средиземное море. Хотя эта цель получила серьезный удар в 1856 году после Крымской войны, приведшей к демилитаризации Черного моря до 1870 года.
Первая мировая война привела к интернационализации Турецких проливов.
Во время Первой мировой войны Турецкие проливы и Стамбул были в числе военных целей России. Ставки были высоки, и французы и англичане столкнулись там с турками во время битвы при Дарданеллах в 1915 году, закончившейся поражением союзников. Что касается России, то она вышла из игры после революции 1917 года, оставив поле открытым для проекта интернационализации и демилитаризации указанных проливов, ратифицированных Севрским договором 1920 года.
Читайте также: Украина – Турция: многогранное партнерство
Но этот договор не устоял перед турецкой войной за независимость под предводительством Мустафы Кемаля и был заменен в 1923 году Лозаннским договором. При этом сохраняется принцип интернационализации и связанного с ним свободного передвижения, но при этом восстанавливается турецкий суверенитет, а также возможность ремилитаризации во время войны.
Из Лозанны в Монтрё
В 1936 году Конвенция Монтрё заменила Лозаннский договор в отношении управления проливами. Турция действительно смогла воспользоваться контекстом роста напряженности в Европе, чтобы провести пересмотр переговоров в свою пользу, поскольку Франция и Великобритания не хотят толкать ее в объятия Германии в случае конфликта. Таким образом, Анкара становится единоличным хозяином проливов, даже если свободное передвижение остается правилом, и получает возможность их ремилитаризации.
Новые договоренности выгодны и Советскому Союзу, который вернулся к силовой игре. Действительно, они применяют ограничения на тоннаж и продолжительность пребывания воинских частей в Черном море, которые лишь частично распространяются на прибрежные державы. Он также позволяет Турции закрывать проливы к любому иностранному зданию в случае конфликта, а также к любому кораблю державы, с которой она находится в состоянии войны.[1].
Читайте также: «Голубая родина»: когда Турция смотрит на море
После Второй мировой войны Советский Союз, в свою очередь, попытается добиться пересмотра Конвенции Монтрё в свою пользу, вызвав кризис Турецких проливов. Под предлогом визита американского линкора USS Missouri в 1946 году формулируются оговорки о гарантиях безопасности Черного моря Конвенцией Монтрё, а также уравновешиваются территориальные претензии к району Трапезунда. Этот эпизод заканчивается вступлением Турции в НАТО в 1952 году, когда она до этого была нейтральной. У Москвы не будет умения довоенной Франции и Великобритании толкнуть Анкару в противоположный лагерь. Более того, в 1953 году она отказалась от своих претензий.
Стамбульский канал, потенциальный убийца
Проект Стамбульского канала, запущенный в 2011 году Реджепом Тайипом Эрдоганом, может вступить в противоречие с Конвенцией Монтрё, особенно в отношении свободного передвижения, которое приводит к отсутствию платы за проезд. Его основной интерес по-прежнему заключается в создании альтернативного прохода к Босфору, который представляет собой зону риска, где часты несчастные случаи, одним из самых зрелищных за последние годы является случайное разрушение в 2018 году османской виллы сухогрузом.[2].
Более того, этот проект сильно разделяется в Турции. Так, в апреле 2021 года несколько адмиралов были арестованы за то, что подписали колонку, осуждающую идею этого канала и ставящую под сомнение его совместимость с положениями конвенции.[3]. Но на самом деле на данный момент маловероятно, что он увидит свет в ближайшем будущем, экономический кризис, который переживает Турция, безусловно, рискует взять верх над этим фараонским проектом, на который также ложатся многие технические закладные. начиная с сейсмического риска.
Читайте также: Кипр. в глазу бури. Как далеко может зайти Турция?
Более того, в военных вопросах это не имело бы прямого значения, поскольку корабли всегда были бы обязаны проходить через Дарданеллы и, следовательно, не избегали бы действия конвенции, независимо от толкования текста, применяемого на Стамбульском канале.
Конвенция проверена вооруженным конфликтом
Что касается случая использования проливов в случае вооруженного конфликта, то основным существующим прецедентом является конфликт в Грузии, который произошел в 2008 году, а крымский эпизод 2014 года не повлиял на этот вопрос. Турция, еще не подошедшая к России, тогда заблокировала проход американских кораблей, тоннаж которых превышал пределы, предусмотренные конвенцией[4].
В случае продолжающегося конфликта на Украине закрытие пролива, по-видимому, по умолчанию идет на пользу России, чей флот может действовать беспрепятственно со стороны других, даже если у него больше нет возможности посылать подкрепления. Эта ситуация напоминает, условно говоря, ситуацию Второй мировой войны, когда Турция сделала то же самое, что сильно ограничило возможности сил Оси для нападения на СССР.
Осталось узнать причины этого маневра. Должна ли Турция ограничить конфликт и избежать его распространения на море? Это ответная реакция на такой же благожелательный нейтралитет Москвы в нагорно-карабахском конфликте? Или проще мера осторожности по отношению к России, от которой она экономически зависит, а Турция в этом плане не лучшая? В любом случае Анкара своим решением напомнила о стратегическом характере этих проливов и той силе, которую она извлекала из их контроля. Что касается условностей, которые их регулируют, история показывает, что они во многом являются результатом баланса сил в регионе, а не наоборот.
