Морские границы, интервью с Пьером Руайе
То, что море жидкое, не означает, что у него нет границ. Наоборот, морские пространства пересекаются демаркационными линиями, и со времен Античности юристы задумывались о том, как разграничить море Интервью с историком моря Пьером Руайе.
Жан-Батист Ноэ: Когда мы говорим о морском пространстве, у нас создается впечатление пространства без границ, где каждый может свободно перемещаться. На самом деле это пространство кодифицировано законом и имеет множество границ…
Питер Ройер: Да, есть много. Они давно ограничены пространством побережий. После Второй мировой войны они были присвоены, территориальны: они рассматриваются как территории с границами, зонированием и правами в зависимости от того, где вы находитесь. Море становится все более квадратным.
JBN: Если мы классифицируем морские пространства…
PR: Есть территориальное море, максимум 12 морских миль (20 км). Как и в случае с сухопутной территорией, они видят полное применение права прибрежной власти. Затем идет прилежащая зона, где государство имеет право преследования. Затем идет ИЭЗ, простирающаяся до 200 морских миль (370 км), где у государства есть права на использование богатства, но также и обязанности: это юрисдикция.
JBN: Свободны ли территории за пределами ИЭЗ?
PR: Да, международные воды, открытое море свободны. Но в территориальных морях и ИЭЗ судоходство разрешено для всех держав. Лодка, идущая из Гавра в Нью-Йорк, может свободно пересекать эти различные зоны, она должна только сообщить об этом в порт прибытия.
Также читать
Черное море и Грузия: стратегический регион
JBN: Легенда гласит, что граница была проведена на уровне ребер согласно дальности пушечного ядра. Это правда?
PR: Это то, что говорят современные юристы… но они не могли много стрелять из пушек, потому что предел тогда составлял 3 морских мили, 5 км, которые едва ли могло пересечь пушечное ядро. На практике это примерно расстояние взгляда до горизонта, когда мы находимся на пляже.
JBN: Приходилось ли закону приспосабливаться к завоеванию морей, открытых морей?
PR: Да, возникли юридические вопросы, между сторонниками полной свободы доступа к морю и желанием государств его присвоить. Гроций, голландский юрист 17-го века, требовал свободы судоходства до того, как море было определено как принадлежащее державе, наиболее способной контролировать его, — Великобритании.
JBN: Для моря мы говорим о морских милях, это не английская миля…
PR: Впервые он был определен применительно к астрономии, но меняется в зависимости от того, где вы находитесь на планете. В 1929 году она была оспорена как 1852 метра.
JBN: В ХХ веке авиация изменила представление о морском пространстве…
PR: Да, море превратилось из скрытого пространства в гораздо более прозрачное пространство, и лодки больше не защищены удаленностью от берега.
JBN: Море — это трехмерное пространство с морским дном. У них есть определенная юрисдикция?
PR: Да, право, которое касается всего, что находится на расстоянии более 200 морских миль. До этого предела морское дно является частью того же пространства, что и поверхность. Кроме того, государства могут потребовать расширения континентального шельфа, наземной части под водой, что может позволить расширить их право на недра. Франция не только имеет 2е мирового морского домена, он имеет первый подводный домен и может его использовать. Это могут быть полиметаллические конкреции как глубинные полезные ископаемые.
JBN: В случае с рыбалкой также возникает вопрос о границе: как далеко можно ловить рыбу?
PR: Именно здесь встречаются традиции морского права и его новые реалии. Долгое время море было обычным явлением, куда можно было отправиться, пока никто другой не бросал ему вызов. Таким образом, многие рыбаки из европейских народов отодвинули свою зону промысла очень далеко, вплотную к другим континентам, и присвоили себе ресурсы стран Америки, прежде чем последние оспаривали присутствие этих рыбаков, и это тем более, что появляется все больше и больше лодок, способных выход в открытое море. Вот почему государства требуют права защиты своих рыбных ресурсов: так увязывается морское право.
JBN: Существует также вопрос о кабелях, проходящих под водой для связи. Как им управляют, поставлены ли они на страже морского права?
PR: Прокладка подводных кабелей в основном осуществляется в открытом море, но статус кабелей может различаться в зависимости от того, принадлежат ли они частным или государственным операторам. Проблема выхода на берег, когда они выходят на берег, пересекая территориальные воды, подпадающие под юрисдикцию Штатов.
Также читать
Французское присутствие в Индийском океане: привилегия, которую необходимо сохранить
JBN: Когда компания закладывает нефтяную вышку, для этого требуется разрешение государств, где находятся грунтовые воды…
PR: Да, обычно в ИЭЗ. Затем государство выдает разрешение на разведку, а затем на разработку. Часто это на самом деле буровые флажки, а не буровые установки. Затем компании должны платить государству гонорары, о чем договорились.
JBN: Конвенция Монтего-Бей в 1982 году определила ИЭЗ…
PR: Да, он синтезировал уже имеющиеся наработки. Это обычное право, для которого важен трудовой стаж. Он установил компромисс: эта ИЭЗ открывает доступ к богатству для прибрежных государств, гарантируя при этом, что великие державы продолжают свободно перемещаться. Большинство штатов ратифицировали его, а Соединенные Штаты, которые его не подписали, тем не менее уважают его и обеспечивают его соблюдение.
JBN: Учитывает ли эта конвенция пиратство и его необходимое пресечение?
PR: Он включен в Конвенцию. Принцип борьбы с пиратством является одним из старейших принципов морского права: любое государство имеет право вмешаться в отношении акта пиратства. Это серьезное нарушение закона о флаге: за пределами территориальных вод судно, плавающее под флагом государства, может управляться только судном под тем же флагом, и к нему применяется закон этого государства. Случай Сомали позволил разработать конвенции, некоторые из которых предусматривают, что ближайшие государства несут ответственность за осуждение пиратов. Если их арестовывают, они попадают в тюрьму на Маврикии.
JBN: Лодки несут флаги стран, в которых они никогда не плавали. Можно ли зарегистрировать лодку везде без территориальной привязки или портовой якорной стоянки?
PR: В результате. Ряд флагов практикует открытую регистрацию, которая впервые была замечена во время Второй мировой войны, первоначально для того, чтобы попытаться отклонить торпеды от подводных лодок. Это было сохранено для возможного доступа к менее ограничительному законодательству. Основные нынешние флаги — это удобные флаги: Либерия, Панама, Маршалловы Острова… потому что в этой области нет никаких ограничений.
JBN: Австрия не имеет выхода к морю с 1918 года, но до сих пор может выпускать флаги…
PR: Да, он предоставляется Монтего-Бей. Это также относится к Люксембургу, например. Это может привести к увеличению налоговых поступлений в страну, существует очаговая конкуренция на морском уровне.
JBN: Во французском флоте есть парадокс: Франция — великая морская держава благодаря своим владениям, с одной стороны, и мощи своей армии — с другой. Однако существует большое невежество французского флота или даже морской роли Франции. Как представить флот Франции?
PR: Он отражает формулу президента Жискара д’Эстена «великая средняя держава». Французский военно-морской флот способен делать все, что можно делать на море, наблюдение как проекция силы, открытое море и полноценные военно-морские учения. Французский флот является одним из тех, кто больше всего сотрудничает с американским флотом. Таким образом, это сила проецирования и присутствия (11 миллионов км² ИЭЗ). Он используется для защиты территории Франции с помощью атомных подводных лодок с баллистическими ракетами, которые в конечном итоге отвечают за защиту Франции. К этому добавляются атомные подводные лодки, обычные постройки и авианосец «Шарль де Голль».
JBN: Сколько моряков во французском флоте?
PR: Это самая маленькая из армий. Сегодня насчитывается от 32 до 35 000 моряков.
JBN: Это также оружие, которое требует больше технических, чем человеческих ресурсов…
PR: Да, основной вес довольно тяжелый, но для использования этого различного оружия требуется высокотехнологичный персонал.
JBN: Острова Кергелен на самом юге принадлежат Франции. Какова стратегическая роль этого пространства для ВМС Франции?
PR: Они подпадают под французские Южные и Антарктические земли, земли в южной части Индийского океана, которые начинаются к югу от Мадагаскара. Этот район обеспечивает доступ к Антарктиде и Индийскому океану, океану, где пересекаются наиболее важные морские потоки и имеются рыбные ресурсы. Острова Кергелен не являются предметом многих претензий, в то время как Рассеянные острова вызывают больше споров, малагасийцы хотели бы вернуть их, отсюда и интерес к патрулированию там.
JBN: Французская Полинезия также необходима для французского присутствия и безопасности в Тихоокеанской зоне…
PR: Да. У него нет военно-морской базы, но он представляет 40% французской ИЭЗ. Поэтому это важный ресурсный потенциал, морское дно мало изучено. Эти земли использовались для французских атомных испытаний, это уже не так, но французское присутствие устарело, это район, где близость Японии, Китая и Соединенных Штатов представляет опасность.
Также читать
США/Китай: господство в океанах
